Неточные совпадения
Мальчики ушли. Лидия осталась, отшвырнула веревки и подняла голову,
прислушиваясь к чему-то. Незадолго пред этим сад был обильно вспрыснут дождем, на освеженной листве весело сверкали в лучах заката разноцветные капли. Лидия заплакала, стирая пальцем со щек слезинки, губы у нее дрожали, и все лицо болезненно морщилось. Клим видел это, сидя на подоконнике в своей комнате. Он испуганно вздрогнул, когда над головою его раздался свирепый крик отца Бориса...
Однажды Клим пришел домой с урока у Томилина, когда уже кончили пить вечерний чай, в столовой было темно и во всем доме так необычно тихо, что
мальчик, раздевшись, остановился в прихожей, скудно освещенной маленькой стенной лампой, и стал пугливо
прислушиваться к этой подозрительной тишине.
Мальчик долго
прислушивался к исчезнувшим уже для слуха матери вибрациям и затем, с выражением полного внимания, тронул другую клавишу.
Она, по-видимому, уже несколько минут стояла нa этом месте, слушая его игру и глядя на своего
мальчика, который сидел на койке, укутанный в полушубок Иохима, и все еще жадно
прислушивался к оборванной песне.
Но не прошло и трех дней, как эти остановки стали все чаще и чаще. Иохим то и дело откладывал дудку и начинал
прислушиваться с возрастающим интересом, а во время этих пауз и
мальчик тоже заслушивался и забывал понукать приятеля. Наконец Иохим произнес с задумчивым видом...
После первой весенней прогулки
мальчик пролежал несколько дней в бреду. Он то лежал неподвижно и безмолвно в своей постели, то бормотал что-то и к чему-то
прислушивался. И во все это время с его лица не сходило характерное выражение недоумения.
На лице
мальчика это оживление природы сказывалось болезненным недоумением. Он с усилием сдвигал свои брови, вытягивал шею,
прислушивался и затем, как будто встревоженный непонятною суетой звуков, вдруг протягивал руки, разыскивая мать, и кидался к ней, крепко прижимаясь к ее груди.
Однажды Петрик был один на холмике над рекой. Солнце садилось, в воздухе стояла тишина, только мычание возвращавшегося из деревни стада долетало сюда, смягченное расстоянием.
Мальчик только что перестал играть и откинулся на траву, отдаваясь полудремотной истоме летнего вечера. Он забылся на минуту, как вдруг чьи-то легкие шаги вывели его из дремоты. Он с неудовольствием приподнялся на локоть и
прислушался. Шаги остановились у подножия холмика. Походка была ему незнакома.
Деревенские
мальчики, которых приглашали в усадьбу, дичились и не могли свободно развернуться. Кроме непривычной обстановки, их немало смущала также и слепота «панича». Они пугливо посматривали на него и, сбившись в кучу, молчали или робко перешептывались друг с другом. Когда же детей оставляли одних в саду или в поле, они становились развязнее и затевали игры, но при этом оказывалось, что слепой как-то оставался в стороне и грустно
прислушивался к веселой возне товарищей.
И
мальчик поворачивал к ней свое лицо, светившееся благодарностью, брал ее руку и кивал головой, продолжая
прислушиваться с вдумчивым и осмысленным вниманием.
И, однако, каждый вечер, когда ее
мальчик убегал в конюшню, она открывала окно, облокачивалась на него и жадно
прислушивалась.
Мальчик без штанов. А это у нас бывший наш барин так говорит. Как ежели кого на сходе сечь приговорят, сейчас он выйдет на балкон,
прислушивается и приговаривает: вот она, «революция сверху», в ход пошла!
Кузница стояла на краю неглубокого оврага; на дне его, в кустах ивняка, Евсей проводил всё свободное время весной, летом и осенью. В овраге было мирно, как в церкви, щебетали птицы, гудели пчёлы и шмели.
Мальчик сидел там, покачиваясь, и думал о чём-то, крепко закрыв глаза, или бродил в кустах,
прислушиваясь к шуму в кузнице, и когда чувствовал, что дядя один там, вылезал к нему.
Время от времени слышатся также человеческие шаги… Они приближаются… Из мрака выступает человек с лысой головою, с лицом, выбеленным мелом, бровями, перпендикулярно выведенными на лбу, и красными кружками на щеках; накинутое на плечи пальто позволяет рассмотреть большую бабочку с блестками, нашитую на груди камзола; он подходит к
мальчику, нагибается к его лицу,
прислушивается, всматривается…
Мальчик ушел. Арбузов долго сидел на кровати, спустив на пол ноги, и
прислушивался, глядя в темные углы, к своему сердцу, все еще бившемуся тревожно и суетливо. А губы его тихо шевелились, повторяя раздельно все одно и то же, поразившее его, звучное, упругое слово...
Мальчик замолчал, испугав меня громким храпом, я наклонился над ним,
прислушался, как бьется сердце. Сердце билось слабо и торопливо, но жар стал как будто меньше.
Я сидел уже с полчаса в плющовой беседке и почти задремал,
прислушиваясь к маленькому говору рыженького
мальчика и красавицы с тремястами тысяч приданого, хлопотавших о кукле, как вдруг в комнату вошел Юлиан Мастакович.
Он опять сел и задумался. Горький, умоляющий плач, похожий на плач девочки, продолжался. Не дожидаясь его конца, Цветков вздохнул и вышел из гостиной. Он направился в детскую к Мише.
Мальчик по-прежнему лежал на спине и неподвижно глядел в одну точку, точно
прислушиваясь. Доктор сел на его кровать и пощупал пульс.
С загримированным под неаполитанского
мальчика лицом, в плаще бродячего певца, я стою у правой кулисы и
прислушиваюсь к монологу Ольги-Сильвии, которая там, на сцене, в богатом белом платье знатной венецианки своим низким голосом красиво декламирует роль.
Вдруг
мальчик стал
прислушиваться, замахал рукою и замычал.